В наше время то психическое расстройство, которое издревле обозначается как «одержимость бесами», встречается крайне редко и практически не упоминается в современных руководствах по психиатрии. Однако в последние десять лет в связи с распространением оккультно-мистических учений среди населения России такие случаи вновь стали встречаться психиатрической практике.
 Вместе с тем это особое, в силу своего мистико-религиозного содержания, психическое расстройство — не такая уж редкость для священнослужителей, которым доверена практика экзорцизма — особой молитвенной церемонии изгнания демонов (бесов) из людей, которые «одержимы» ими. Евангелие повествует, что Иисус Христос изгонял бесов своим словом и последователи Христа делают это от Его имени.
 В чем же отличие «обычных» психических заболеваний от того феномена, который религия называет одержимостью? Есть ли здесь противоречие и может ли быть найден консенсус между психиатрией и религией?
Многочисленные описания, представленные в религиозной литературе, и наблюдения автора (одно из которых будет приведено ниже), показывают, что феноменологически особенности этого состояния имеют достаточно очерченные характеристики.
Проявляются они яростным богохульством с нецензурными выкриками даже у лиц, никогда не пользующихся подобным лексиконом. Меняется весь облик одержимого: лицо перекошено отвратительными гримасами, ругательства выкрикиваются неестественным, не своим голосом (например, у женщин — низким басом), сопровождаясь завываниями, мяуканьем, рычанием,
лаем. Такому богохульству сопутствует моторное возбуждение, попытки окружающих удержать беснующегося встречают яростное, необыкновенной силы сопротивление. Создается впечатление, что человек существует вне реальной ситуации и в каком-то сугубо своем мире ведет борьбу с Богом.
За пределами храма он постепенно успокаивается. Если удается расспросить перенесших приступ одержимости, то можно услышать признание, что они были во власти враждебных сил, что
богохульствовали не от своего имени и теперь очень мучаются, что не могли совладать с собой. Яркие состояния одержимости или беснования могут отличаться кратковременностью и ситуационностью возникновения: как правило, они наблюдаются во время богослужения и в тех местах, которые почитаются как святые.
В научной литературе нет упоминаний о применении каких-либо фармакологических средств для прекращения этих состояний, но попытки лечения таких лиц как обычных психически больных (как правило, с диагнозом истерии или шизофрении) результатов не дают и приступы одержимости эпизодически повторяются.
Вне приступов эти лица нередко достаточно мягкие, синтонные и общительные, у них не отмечается симптоматика, характерная для истерического расстройства личности или для шизофренического процесса. Вместе с тем наблюдается глубокая сосредоточенность на вопросах борьбы светлых и темных сил, иногда они слышат «голоса», отражающие эту борьбу и вызывающие чувство страха.
Личное наблюдение.
П., 22 лет, бывшая студентка московского медицинского ВУЗа.
Родилась в семье врачей, без наследственной отягощенности, от
нормальной беременности. Имеет старшего брата, признаков
психопатологии у которого не отмечено.
Росла и развивалась правильно. Училась хорошо, была добро-
желательной, активно участвовала в общественных делах, люби-
ла рисовать, выставляла свои картины на конкурсах. В медицин-
ский институт поступила по семейной традиции, вступительные
экзамены сдала на «отлично», также хорошо училась до конца
второго курса.
Воспитывалась П. в религиозной семье, с родителями посеща-
ла православную церковь, знала основные догматы христианской
веры и соблюдала традиции этой религии, молилась перед ико-
нами. Однако церковная жизнь не была для нее особо значимой,
хотя она имела «чувство Бога». Свободное время предпочитала
проводить в кругу сокурсников.
На втором курсе после успешной сдачи экзаменов, во время ка-
никул одна из подружек пригласила П. в «интересную компанию»,
где занимаются постижением «древних таинств». П. согласилась
и стала регулярно посещать собрания этой группы, несмотря на
то, что ее подруга в дальнейшем отказалась в них участвовать,
поняв, что оказалась в оккультной секте. В группе было около 20-
30 человек, в основном студенты, руководили ею 3 «магистра»,
они рассказывали о таинствах «оккультной науки», постепенно
внедряя идею о всемогуществе сатаны. Во время собраний при-
сутствующим давали курить какое-то вещество, которое вызы-
вало чувство приятного расслабления, отрыва от реальности, но
одновременно концентрировало внимание на словах учителей.
Последние все настойчивее внушали мысль о необходимости
полностью отдавать свою жизни служению сатане. Постепенно
П. пришла к убеждению в правильности слов учителей и согласи-
лась принять участие в ритуале посвящения в слуги сатаны.
Ритуал проходил в торжественной обстановке, зал был укра-
шен сатанинской символикой, распевались хвалебные гимны все-
могуществу дьявола. Самое посвящение требовало отдать сатане
не только душу, но и тело. По указанию наставников были отоб-
раны четыре юноши и четыре девушки. Они должны были пол-
ностью обнажиться и попарно (молодой человек и девушка) лечь
головами к ритуальной чаше, из который шел необычного запаха
дым. Таким образом складывался своеобразный крест из живых
тел. По приказу старшего наставника каждая пара должна начать
совокупление. Затем после провозглашения славы сатане моло-
дые люди в порядке обратного хода часовой стрелки переходили
к рядом лежащей девушке и снова должны были совершить поло-
вой акт. И так до полного завершения круга. По окончанию этого
ритуала все надевали черную одежду с пентаграммами (символ
сатаны) и садились за трапезу, во время которой главный настав-
ник предлагал им хором прочитать текст, в котором содержалась
клятва верности сатане. Клятва заканчивалась словами, что тот,
кто ее нарушит, неизбежно будет наказан мученической смертью.
После этого совершившие ритуал посвящения объявлялись вер-
ными слугами сатаны.
П. выполнила все предписания ритуала и, как и другие, принес-
ла клятву верности сатане. Однако домой она шла удрученной, в
каком-то смятении. Дома, по ее словам, ее потянуло к иконам,
она испытала «необыкновенный ужас» от данной клятвы, ее стало
трясти, она бросилась на колени перед иконами, со слезами моля
Бога о прощении. После этого П. решила полностью порвать с са-
танинской сектой и отмаливать грех измены Богу.
Однако когда она перестала ходить на собрания сатанистов и
на их приглашения по телефону отвечала категорическим отка-
зом, ей напомнили заключительные слова клятвы о неизбежном
суровом наказании за измену. П. перестала отвечать на телефон-
ные звонки. Вскоре около ее дома к ней подошел один из настав-
ников секты и показал фотографии и видеокассету, на которых
был запечатлен ритуал группового сексуального посвящения в
слуги сатаны. При этом ей было сказано, что если она не вернется
в группу, то будет опозорена: фотографии и видеозаписи будут
переданы в деканат ее института.
П. пришла в отчаяние, тогда у нее впервые появились суици-
дальные мысли. По словам матери, дочь стала неузнаваемой,
мрачной, перестала с кем-либо общаться, уединялась в своей
комнате, где горячо молилась. С начала учебного года в инсти-
тут не пошла, говорила, что теперь ей нет жизни, она совершила
страшный грех и ей нет прощения. Постепенно П. стала рассказы-
вать матери в случившемся и попросила отвести ее в храм, рас-
положенный на территории Троице-Сергиевой лавры (г. Сергиев
Посад).
В лавру П. поехала с тревожно-напряженным предчувствием.
Во время литургии она молча, со слезами молилась перед Распя-
тием. Вдруг совершенно неожиданно она завыла низким басом и
затем начала громко неестественным голосом выкрикивать про-
клятья Богу, угрожать силой дьявола уничтожить Богородицу и
бросилась к ее иконе, чтобы опрокинуть. Окружающие попыта-
лись ее сдержать, однако она оказывала яростное сопротивление,
и только несколько мужчин с трудом вывели ее на паперть.
Здесь автор данного описания впервые увидел П. Она была
бледной, дрожала всем телом, крепко уцепившись за руки мате-
ри. Представившись врачом-психиатром, я предложил свою про-
фессиональную помощь, пытался расспросить П., но она не отве-
чала. Мать П., поблагодарив за предложение, сказала, что сейчас
ничего не надо, но телефон взяла и обещала позвонить, если бу-
дет нужна консультация.
Спустя нескольких месяцев мать П. попросила их навестить. Она
рассказала, что дочь еще несколько раз ходила с ней в церковь, но
каждый раз в самые торжественные моменты богослужения у нее
вновь повторялись приступы неистового богохульства, которые я
уже слышал. Между этими посещениями церкви, дома, дочь была
замкнутой, тревожной, не выходила на улицу, боялась телефон-
ных звонков. В таком состоянии П. дважды была стационирована
в психиатрическую больницу, где ей вначале поставили диагноз
истерии, а затем — шизофрении, был приведен курс лечения ан-
тидепрессантами и галоперидолом, однако домой ее выписали без
какого-либо улучшения; была установлена II группа инвалидности.
При первом моем посещении П. на дому она радовалась встре-
че, приветливо улыбнулась, сказала, что помнит, как я пытался ее
поддержать при выходе из храма, однако заявила, что помощь
психиатра ей не нужна, что у нее такие проблемы, которые к ме-
дицине отношения не имеют. Призналась, что временами, когда
она вспоминает о своей клятве, данной в секте, ей бывает очень
страшно, она слышит угрозы своих бывших наставников, кото-
рые не оставили ее в покое, и боится, что будет убита вместе с
матерью из-за того, что та водит ее в церковь. Просила, чтобы
милиция их нашла и арестовала. Призналась, что находится в «ду-
ховном разрыве» и сама с этим состоянием справиться не может.
От этого она постоянно в напряжении, ничего не может делать и
боится, что покончит жизнь самоубийством. От предложенного
лечения психотропными препаратами отказалась, просила ее не
забывать и молиться о ее спасении.
Примерно через год П. сама позвонила и пригласила приехать
и посмотреть ее рисунки, которые она готовила к выставке. За
это время мать П. свозила ее в монастырь к известному духовно-
му старцу, которому рассказала всю историю, произошедшую с
дочерью. Этот старец долго беседовал с П., а затем совершил об-
ряд молитвенного отчитывания (произношение особых молитв,
призывающих помощь Божию на отгнание нечистых духов). Пос-
ле этого, по словам матери, дочь преобразилась, началась «новая
жизнь». Она занялась иконописью, художественным вышиванием,
у нее появился новый круг друзей из числа верующей молодежи,
ей предложили показать свои работы на выставке, и она активно
начала к ней готовиться.
Во время нашей последней встречи П. была очень приветли-
ва, с интересом расспрашивала, нравятся ли ее работы, строила
планы на будущее, «по секрету» сообщила, что у нее есть «маль-
чик», с которым ей хотелось бы создать свою семью. Была лас-
ковой с матерью, с удовольствием накрывала стол для чаепи-
тия. Рассказала, что после «очищения» у старца может спокойно
ходить в церковь и благодарить Бога за «освобождение от са-
танинских сил». В то же время призналась, что иногда возника-
ет страх, что ее могут убить подосланные сектантами наемные
убийцы и если она поддается этому страху, то начинает «слы-
шать» угрозы мести.
Спустя примерно год позвонила мать П. и просила срочно при-
ехать. Она рассказала, что второй день подряд по телефону звонят
незнакомые люди и требуют, чтобы дочь вышла к ним на встречу
для объяснений. Эти звонки крайне встревожили дочь, она стала
говорить, что «это они» хотят исполнить свою угрозу, что «слы-
шит» эти угрозы и без телефона, и если она не выйдет, то к ним в
квартиру ворвутся убийцы. Страх нарастал. Мать вызвала скорую
психиатрическую помощь, но приехавшая бригада не нашла по-
казаний к госпитализации. Я рекомендовал снова вызывать «ско-
рую», сам позвонил дежурному врачу, представился и объяснил,
что знаю больную, и что она находится в остром психотическом
состоянии. Получил заверение в том, что вызов принят, однако
«скорая» все не ехала. П. пыталась для защиты вызвать милицию,
но, получив отказ, выбежала на лестничную клетку и выбросилась
в окно с 12 этажа.
Причиной суицида, по мнению экспертов, явилось острое пси-
хотическое состояние у больной шизофренией.
Данное наблюдение представляет несомненный интерес не
столько в плане дифференциального диагноза, сколько в пони-
мании причин и сущности самих состояний одержимости. Такие
состояния не описываются в современных руководствах по пси-
хиатрии, иногда они просто упоминаются как патологические
проявления в рамках истерии. Однако истерия — лишь термин,
относящийся к расстройствам личности, но не объясняющий ее
причины и сущность. Сам термин «истерия» употреблялся еще в
Древней Греции. Природу истерических проявлений в то время
связывали с сексуальными нарушениями (слово «истерия» про-
изошло от греческого слова «hyster» — «матка»), что и отража-
ло представление о причине болезни как о «бешенстве матки».
Попытки психоаналитического толкования истерии на основе
психоанализа Зигмунда Фрейда представляются не более чем
домыслами. В соответствии с концепцией Фрейда в патогенезе
истерии основная роль принадлежит двум факторам — сексуаль-
ным комплексам, сформировавшимся в прегенитальных фазах
сексуального развития, и психическим травмам периода раннего
детства, подвергшимся вытеснению в бессознательное. Ни того,
ни другого у П. не было.
Отнесение описанных состояний одержимости к истеричес-
ким припадкам или реакциям неправомерно. Схожие состояния
действительно могут наблюдаться у истерических личностей, но
они носят специфический характер «игры на зрителя». Описа-
ние истерии дается в руководствах по психиатрии и в Междуна-
родной Классификации Болезней 10-го пересмотра (МКБ–10) в
разделе «Расстройство зрелой личности и поведения у взрослых»
как «истерическое расстройство личности» (F60.4). Характерис-
тика этого расстройства давно сложилась и включает ряд ярких
типичных проявлений. Среди них отмечаются и истерические
припадки, однако это не самый главный признак, он вообще мо-
жет не наблюдаться, а если и присутствует, то лишь как элемент
в широком спектре других облигатных истерических проявлений,
ни одно из которых у П. не отмечалось. Описанные в литерату-
ре приступы одержимости могут возникать у лиц без каких-либо
признаков истерического расстройства личности, и уже этот факт
заставляется выводить их за рамки сформировавшейся личност-
ной патологии.

 В приведенном случае вряд ли стоит останавливаться на критике диагноза шизофрении. П. всегда отличалась синтонным, общительным характером как до приступов одержимости, так и после их прекращения. Кроме того, у нее не наблюдалось каких-либо симптомов, дающих основание для этого диагноза. Вместе с тем всегда необходимо дифференцировать эти особые психические расстройства как от истерических припадков, так и от психотических состояний с бредом религиозного содержания, в том числе и бредом одержимости.
В представленном наблюдении психотического характера приступы и психические расстройства по своему происхождению и по содержанию исходят из реального факта присоединения П.
к сатанинской группе. Клятва служения сатане у девушки, сохранившей «чувство Бога», явилась субъективно чрезвычайным стрессовым обстоятельством, проявлявшемся как в специфической картине приступов одержимости, так и в изменении душевного состояния и поведения. Кроме того, она постоянно испытывала психотравмирующее опасение за свою жизнь как клятвоотступница, особенно при напоминании ей об этом бывшими наставниками. В этом ключе должны пониматься и галлюцинаторные угрозы, которые «слышала» П. на высоте аффективного напряжения при развившемся психогенном расстройстве, подкрепляемом реальными психотравмирующими звонками.
Сам стресс возник на высшем, духовном уровне личности — том уровне, где формируется религиозное самосознание. Здесь еще раз можно сослаться на рассуждения C.G.Jung (1991) о смысле и назначении религии, которая для верующего является «великой силой, содействующей стремлению человека к целостности и полноте жизни». Для П. существование высшей духовной силы было реальностью, на фоне которой развернулся крайне личностно значимый для нее конфликт. Религиозное содержание этого конфликта, разлом в духовном самосознании, потеря «целостности и полноты жизни» — отличительная особенность возникшего расстройства.
 Психофармакологическое лечение в таких случаях способно лишь подавить психомоторное возбуждение и временно ослабить внешние проявления депрессии. Обычная психотерапия также

не может быть эффективной, поскольку она не затрагивает высший духовный уровень самосознания, на котором произошла личностная драма.

  Продолжение следует